Am B7
В гнилозубой усмешке ощерясь, престолонаследник
Am B7
Подал знак палачу – и вспыхнули с треском поленья…
Dm E
Лишь теперь понимаю: до этой минуты – последней –
F G Am
Я не верил, что мне умирать, не верил… Не верил.
Черный дым обжигает мои воспаленные веки,
Затаила дыханье толпа в глухом ожиданьи…
Серебристо-белое знамя отныне – вовеки
Не взовьется над замком Правителей в Эмин Арнен.
Что вы ждете?! Я не упаду – прикованы цепью
Руки – над головой; цепями стянуто тело.
Я не стану кричать в пылающем смерче смерти,
Я не стану… а знамя – в грязь, серебряно-белое…
Из огня в огонь ухожу. И часом последним,
И последней мольбой искалеченых пыткой пальцев,
И последним взглядом в тяжелое медное небо
Заклинаю тебя, Крылатый: не возвращайся!
Не смотри, как стынут в молчании серые лица,
Как хохочет слепая мразь, ненавидяще скалясь:
Ты, сказавший, что Люди выше Валар – ошибся.
С бесконечной звездной дороги – не возвращайся.
Эти взгляды, как серын угли, подернулись пеплом:
Что твоя свобода жаждущим зрелищ и хлеба?
Серым станет все. И лишь не изменит цвета
Кровь на черном – и пламя костра летящее в небо.
Кровь на черном – и Пламя, зажженнное в сердце мира,
И Звезда, что бьется в твоих обожженных ладонях –
Над толпой, что из грязи и крови творит кумира,
Над рабами, что палачей возводят на троны.
Знамя – белым крылом… и черные крылья – в пламени…
Где же ты? Помоги… Или это – безумие бреда?
Я поверил тебе, но страшнее пытки – молчание,
Как нависшее над головой тяжелое небо.
…Чьи ладони – прохладой моим обожженным глазницам…
Чьи крыла заслонили от пламени в миг предсмертья?..
Этот голос… и крылья… я помню… черная птица…
Это… ты? Я иду. Это Путь и нездешний ветер…
В гнилозубой усмешке ощерясь, престолонаследник
Am B7
Подал знак палачу – и вспыхнули с треском поленья…
Dm E
Лишь теперь понимаю: до этой минуты – последней –
F G Am
Я не верил, что мне умирать, не верил… Не верил.
Черный дым обжигает мои воспаленные веки,
Затаила дыханье толпа в глухом ожиданьи…
Серебристо-белое знамя отныне – вовеки
Не взовьется над замком Правителей в Эмин Арнен.
Что вы ждете?! Я не упаду – прикованы цепью
Руки – над головой; цепями стянуто тело.
Я не стану кричать в пылающем смерче смерти,
Я не стану… а знамя – в грязь, серебряно-белое…
Из огня в огонь ухожу. И часом последним,
И последней мольбой искалеченых пыткой пальцев,
И последним взглядом в тяжелое медное небо
Заклинаю тебя, Крылатый: не возвращайся!
Не смотри, как стынут в молчании серые лица,
Как хохочет слепая мразь, ненавидяще скалясь:
Ты, сказавший, что Люди выше Валар – ошибся.
С бесконечной звездной дороги – не возвращайся.
Эти взгляды, как серын угли, подернулись пеплом:
Что твоя свобода жаждущим зрелищ и хлеба?
Серым станет все. И лишь не изменит цвета
Кровь на черном – и пламя костра летящее в небо.
Кровь на черном – и Пламя, зажженнное в сердце мира,
И Звезда, что бьется в твоих обожженных ладонях –
Над толпой, что из грязи и крови творит кумира,
Над рабами, что палачей возводят на троны.
Знамя – белым крылом… и черные крылья – в пламени…
Где же ты? Помоги… Или это – безумие бреда?
Я поверил тебе, но страшнее пытки – молчание,
Как нависшее над головой тяжелое небо.
…Чьи ладони – прохладой моим обожженным глазницам…
Чьи крыла заслонили от пламени в миг предсмертья?..
Этот голос… и крылья… я помню… черная птица…
Это… ты? Я иду. Это Путь и нездешний ветер…
