D Dm Am F E
Первым номером будешь, скорей всего ты.
Am
То есть некогда звонкий
кутила, разбойник и друг дорогой.
A Dm B Am E
А теперь – незнакомец брадатый.
Ты зачем-то мне нужен –
Am
как часть панорамы, пятно, силуэт,
без фамилии, в профиль –
A Dm B A
ты вся же мне важен не меньше, чем номер второй.
Номером вторым побудет дама средних лет.
D Dm Am
Не из разряда примадонн.
В прошлом аспирантка, полубарышня из этих,
E F Cm
знаешь, коих легион.
Кои вразумительно целуются и плачут,
F Fm Cm
но почти не говорят.
Сызмальства готовятся в балет,
G Ab G C E
но поступают на мехмат.
Третим номером, видимо, буду я сам.
То есть бывший герой,
мореплаватель, плотник и прочее.
Только не член никаких академий.
Без меня панораме не быть,
как не быть ей без многих ещя номеров,
различимых слабее, и даже не названных в этой связи.
Всех не нарисуешь, да и незачем, достаточно отметки на шкале.
Пепел подтверждает силу пламени, но пламя не нуждается в золе.
Живопись питается деталью, но моя задача – жертвуя мазком,
выиграть во времени. А время не нуждается ни в ком.
Не поверишь, но с той сумасшедшей поры,
когда вся ещя было другим,
сохранил я бутыль: сувенирный портвейн,
не поверишь – “Массандра”
Почему-то мне небезразличны зеляное это стекло и напиток внутри,
непроглядный, прости за банальность, как полночь в Крыму.
Видимо, при нынешнем меню,
в котором дяготь – обязательная снедь,
в новой топографии,
где каждый перекрясток приглашает умереть, –
те обломки прошлого,
что вовремя не сгнили и не преданы огню,
выглядят по-своемуторжественно. К чему я и клоню.
Давай, брат, умрям, но сперва воспарим,
Am Dm Am E
как когда-то. Когда-то…
Am Dm A
“Массандру” почням, пригласим аспирантку с мехмата. Кутням.
Стоит ли гадать, какими именно лучами озарит нас Божество?
Вся, что мы свершим и скажем,
будет – для Него. Но без оглядки на Него.
Вся, включая прихоти, ужимки и прыжки
к седьмому небу без шеста,
бедем мы проделывать единственно во славу Божества.
Am
Но Божества не замечая.
Первым номером будешь, скорей всего ты.
Am
То есть некогда звонкий
кутила, разбойник и друг дорогой.
A Dm B Am E
А теперь – незнакомец брадатый.
Ты зачем-то мне нужен –
Am
как часть панорамы, пятно, силуэт,
без фамилии, в профиль –
A Dm B A
ты вся же мне важен не меньше, чем номер второй.
Номером вторым побудет дама средних лет.
D Dm Am
Не из разряда примадонн.
В прошлом аспирантка, полубарышня из этих,
E F Cm
знаешь, коих легион.
Кои вразумительно целуются и плачут,
F Fm Cm
но почти не говорят.
Сызмальства готовятся в балет,
G Ab G C E
но поступают на мехмат.
Третим номером, видимо, буду я сам.
То есть бывший герой,
мореплаватель, плотник и прочее.
Только не член никаких академий.
Без меня панораме не быть,
как не быть ей без многих ещя номеров,
различимых слабее, и даже не названных в этой связи.
Всех не нарисуешь, да и незачем, достаточно отметки на шкале.
Пепел подтверждает силу пламени, но пламя не нуждается в золе.
Живопись питается деталью, но моя задача – жертвуя мазком,
выиграть во времени. А время не нуждается ни в ком.
Не поверишь, но с той сумасшедшей поры,
когда вся ещя было другим,
сохранил я бутыль: сувенирный портвейн,
не поверишь – “Массандра”
Почему-то мне небезразличны зеляное это стекло и напиток внутри,
непроглядный, прости за банальность, как полночь в Крыму.
Видимо, при нынешнем меню,
в котором дяготь – обязательная снедь,
в новой топографии,
где каждый перекрясток приглашает умереть, –
те обломки прошлого,
что вовремя не сгнили и не преданы огню,
выглядят по-своемуторжественно. К чему я и клоню.
Давай, брат, умрям, но сперва воспарим,
Am Dm Am E
как когда-то. Когда-то…
Am Dm A
“Массандру” почням, пригласим аспирантку с мехмата. Кутням.
Стоит ли гадать, какими именно лучами озарит нас Божество?
Вся, что мы свершим и скажем,
будет – для Него. Но без оглядки на Него.
Вся, включая прихоти, ужимки и прыжки
к седьмому небу без шеста,
бедем мы проделывать единственно во славу Божества.
Am
Но Божества не замечая.
