Потому что искусство поэзии требует слов,
F#
Я – один из глухих, облысевших, угрюмых послов
Bm
Второсортной державы, связавшейся с этой, –
F#
Не желая насиловать собственный мозг,
F#
Сам себе подавая одежду, спускаюсь в киоск
Bm
За вечерней газетой.
F#
Ветер гонит листву. Старых лампочек тусклый накал
F#
В этих грустных краях, чей эпиграф – победа зеркал,
Bm
При содействии луж порождает эффект изобилья.
F#
Даже воры крадут апельсин, амальгаму скребя.
F#
Впрочем, чувство, с которым глядишь на себя,-
Bm
Это чувство забыл я.
F#
В этих грустных краях все рассчитано на зиму: сны,
F#
Стены тюрем, пальто, туалеты невест – белизны
Bm
Новогодней, напитки, секундные стрелки.
F#
Воробьиные кофты и грязь по числу щелочей;
F#
Пуританские нравы. Белье. И в руках скрипачей –
Bm
Деревянные грелки.
F#
Этот край недвижим. Представляя объем валовой
F#
Чугуна и свинца, обалделой тряхнешь головой,
Bm
Вспомнишь прежнюю власть на штыках и казачьих нагайках.
F#
Но садятся орлы, как магнит, на железную смесь.
F#
Даже стулья плетеные держатся здесь
Bm
На болтах и на гайках.
F#
Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,
F#
К сожалению, трудно. Красавице платье задрав,
Bm
Видишь то, что искал, а не новые дивные дивы.
F#
И не то чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут,
F#
Но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут –
Bm
Тут конец перспективы.
F#
То ли карту Европы украли агенты властей,
F#
То ль пятерка шестых остающихся в мире частей
Bm
Чересчур далека. То ли некая добрая фея
F#
Надо мной ворожит, но отсюда бежать не могу.
F#
Сам себе наливаю кагор – не кричать же слугу –
Bm
Да чешу котофея…
F#
То ли пулю в висок, словно в место ошибки перстом,
F#
То ли дернуть отсюдова по морю новым Христом.
Bm
Да и как не смешать с пьяных глаз, обалдев от мороза,
F#
Паровоз с кораблем – все равно не сгоришь со стыда:
F#
Как и челн на воде, не оставит на рельсах следа
Bm
Колесо паровоза.
F#
Что же пишут в газетах в разделе “Из зала суда”?
F#
Приговор приведен в исполненье. Взглянувши сюда,
Bm
Обыватель узрит сквозь очки в оловянной оправе,
F#
Как лежит человек вниз лицом у кирпичной стены;
F#
Но не спит. Ибо брезговать кумполом сны
Bm
Продырявленным вправе.
F#
Зоркость этой эпохи корнями вплетается в те
F#
Времена, неспособные в общей своей слепоте
Bm
Отличать выпадавших из люлек от выпавших люлек.
F#
Белоглазая чудь дальше смерти не хочет взглянуть.
F#
Жалко, блюдец полно, только не с кем стола вертануть,
Bm
Чтоб спросить с тебя, Рюрик.
F#
Зоркость этих времен – это зоркость к вещам тупика.
F#
Не по древу умом растекаться пристало пока,
Bm
Но плевком по стене. И не князя будить – динозавра.
F#
Для последней строки, эх, не вырвать у птицы пера.
F#
Неповинной главе всех и дел-то, что ждать топора
Bm
Да зеленого лавра.
