Am
Отпилили ангелу крылья
F E
За попытку пешком пошлёпать.
Исключили из эскадрильи,
Выскребать заставили копоть
Из котлов на ангельской кухне.
Не давали сто граммов амброзии,
И ходил тот ангел тверёзовым,
И гонялись за ангелом мухи.
Но ходил упорно ногами,
На колени в мольбах не падал.
Мол, мне этих крыльев не надо,
Хоть без крыльев я, да с кулаками.
Наградили его за это
Гауптвахты ангельской сыростью,
Отсидишь, обещали, – выпустим.
Да, видно, ангел тот был поэтом.
Он сидел за решёткой весело.
Нужники драил с улыбкою,
Потешал вахтенных песнями,
Пел смешно с речевыми ошибками.
А потом трибунала ангельского
Приговор был печальный вынесен,
Мол, из нашего войска выселим
Профанатора этого гадостного.
Что ж вы думаете? И выперли
Незадачливого калеку.
А он долго не плакать не стал, что выгнали…
Взял – и стал человеком.
Отпилили ангелу крылья
F E
За попытку пешком пошлёпать.
Исключили из эскадрильи,
Выскребать заставили копоть
Из котлов на ангельской кухне.
Не давали сто граммов амброзии,
И ходил тот ангел тверёзовым,
И гонялись за ангелом мухи.
Но ходил упорно ногами,
На колени в мольбах не падал.
Мол, мне этих крыльев не надо,
Хоть без крыльев я, да с кулаками.
Наградили его за это
Гауптвахты ангельской сыростью,
Отсидишь, обещали, – выпустим.
Да, видно, ангел тот был поэтом.
Он сидел за решёткой весело.
Нужники драил с улыбкою,
Потешал вахтенных песнями,
Пел смешно с речевыми ошибками.
А потом трибунала ангельского
Приговор был печальный вынесен,
Мол, из нашего войска выселим
Профанатора этого гадостного.
Что ж вы думаете? И выперли
Незадачливого калеку.
А он долго не плакать не стал, что выгнали…
Взял – и стал человеком.
