Стучит бодрящий укол в висках,
G#
Как патроны, что попали, но нет свинца.
F# F#
Реки по коридорам — сосуды, уносит снова мой нелепый рассудок,
А на лице нет выражения лица.
A#m
И снова хитрая лиса — моя тяга,
G#
С легкого плеча оттолкнула, упала рядом.
F# G#
Сказала, сказке нет конца, и рано наивно строишь из себя храбреца.
Вот белый снег, на, впитай его в себя побольше,
Видишь, как былые раны еще кровоточат.
Ты помнишь мое тихое дно, в котором прятался
от вихря подозрительных снов.
А я сказал, постой, теперь я только наблюдатель,
Она кричала с пеной у рта: «Предатель!»
Тут, что бы ты взамен не нашел без меня,
Тебе уже точно не будет хорошо.
А я убил ее, не потратив ни капли не потратив нервов,
Забыв, как эта тварь меня убила первой.
Не вняв ее последнему «прости»,
Не оставил ей шанса, ведь только так я мог расти.
Все, что есть у нас, не для гордости,
Вроде бы точка, но капля сожаления упала на землю.
Стала прорастать зеленым росточком,
А после из травинки превратилась в систему.
И снова ваше дело — не мое дело,
Без маленькой детали все же рухнул фундамент.
Вонзает в спину ядовитые стрелы,
А я ищу ее глоток сухими губами.
Кричу, постой, не стоило рубить так грубо,
По комнате пустой летает моя ругань.
Стенами давит на седину моих висков,
И звезды все еще на небе, но сломан мой телескоп.
Теперь она молчит, и в страсти больше нет смысла,
Как свастика, сплелись две наши с ней ухмылки.
Серыми тучами склеим солнца яркий диск,
Теперь кто из нас круче? Какая разница, проснись.
Тут нет меня, а где же ты, скажи на милость?
Меня и не было, тебе все это лишь приснилось,
Откроются шторы, пора домой сквозь легкий шорох листвы
на просторах солнечного лета.
Чувство вечное, настоящее.
Все, что есть у нас, не для гордости.
