Заскрипел новый день, растекаясь дурманом,
Hm
Пробежался по мордам холеных витрин.
C
Я ползу по стене непокорным Тарзаном,
Hm
Тараканье желанье связав со своим.
Я метаюсь зеленой контуженой мухой
Между стеклами окон похожих на стон.
Я июльской жарой как подушкой придушен,
К раскладушке прибит безразличным рублем.
C Hm
Жара…
C Hm
Москва – жара…
Простыня саблекожей змеею свернулась
Между потных, истерзанных, стершихся ног,
Да жара как сигарой Москвой затянулась.
Раскаленные камни насилует смог.
Непрошеный гость и ненужный кумир,
Я шагаю бездумно – колода рефлексов.
Карманы от них перетерлись до дыр,
Карманы народа, карманы подтекста.
А-а…
Москва – жара…
О Боже, мы сколько всего нарожали,
Эй, мать-героиня в безумных масштабах.
Москва, мы тебя раньше в Кремль вмещали,
Теперь не хватает котлет для прорабов.
Девушки бедные, девушки в барах,
Жидкое счастье в сверкающих рюмках.
Мимо несущихся по тротуарам,
Дикие кошки в захлопнутых сумках.
А-а…
Москва – жара….
Вопли ночного метро, как ножами
Режут на части лимитные души.
Поезд ведет прямо к краю Сусанин,
Бедняга слепой и отрезаны уши.
Что вспомнят, что скажут вам здесь обо мне,
В сортирах залитых мочой пилигримов.
Закрасят как надпись на грязной стене,
Повесят таблицу и двинутся мимо.
О-о…
Москва – Москва – жара…
Обезлюдили толпы людей на Арбате,
На Горького даже следов не осталось.
Стоит лишь измотанный дьявол в халате,
В лапах трепещет какая-то малость
Покоряя Москву не забудь, что она
Не прощает своих победителей, да.
Много погибло беспечных героев
От ожирения и гемороя.
А-а…
О-о…
Москва – жара, Москва…
Москва – жара, Москва…
Москва…
Жара…
