Я брел по дороге осенним днем,
E
Мои ноги стонали – я одолел крутой подъем.
A E
Это было ненастным октябрьским днем,
B7 A E
Когда я услышал звук, напоминающий гром.
E
Я оглянулся назад, и я увидел клуб пыли,
E
И из него три колеса, пожирающие мили.
A E
Я оглянулся назад, мне было интересно: возьмет или нет?
B7 A E
Я так устал голосовать за последние сто тысяч лет…
E
Я в безнадеге поднял руку, и ты остановилась,
E
И ты спросила меня: “Куда тебе, милый?
A E
Если на север, могу подвезти!”
B7 A E
Я подхватил свою гитару, улыбнулся и ответил ей, что нам по пути.
E
Тогда ты тоже улыбнулась и сказала, что тебя зовут Валентина,
E
Что ты поставила недавно шипованные шины,
A E
И не смогу ли я спеть что-либо для нее…
B7 A E
Я расчехлил свой “Gibson”, затянулся и меня понесло:
E
Я спел ей про еврея, про “Такие дела, брат, – любовь”,
E
Я спел ей “Hoochie Coochie Man”,
A E
А потом один раз еще про еврея, затем – “О любви”,
B7 A E
Я затянул было про чай, но тут она сказала мне: “Слышь, парень, погоди!”
E
У нас заглох мотор, и я вылез из коляски.
E
Воцарилась тишина, вокруг все стало как в сказке –
A E
Поля, леса, небо и ручей…
B7 A E
А ты вытащила фляжку, открыла и сказала мне: “На, парень, пей!”
E
И пока я кирял, ты разбиралась с мотором.
E
Но он не заводился – он решил нас взять измором.
A E
А во фляжке был спирт – и я нажрался так, что чуть не упал.
B7 A E
А ты сказала: “Извини, браток, но это не Harley, а – Урал!”
E
Я воскликнул: “Валентина, да мне насрать на Harley Davidson!
E
Конечно, спору нет, и мы не будем с ними мериться.
A E
Но если хочешь, то я могу слабать тебе блюз.
B7 A E
Не обращай внимания на то, если я вдруг лажанусь!”
E
…Я играл часа два, а ты возилась со сцеплением,
E
И вдруг свершилось чудо! И я без промедления
A E
Как прыгну в коляску – и мы понеслись,
B7 A E
Да так, что ты едва успела крикнуть мне: “Милый, держись!”
E
Гони! Гони, Валентина, гони!
E
У тебя кайф, а не машина! Гони!
A E
Ты видишь, Валя, я совсем не боюсь!
B7 A E
И мы будем свободны, пока звучит мой Урал Байкер Блюз!
