Cm7 Cm7/B Dm7-5 G7
Он приехал. Захотелось на минуту заглянуть:
Cm7 Cm7/F Dm7-5 G7
Все ли так, как, уезжая, он оставил здесь когда-то?
Bm7 C7 Ebm Ebm7/
Чтобы в этом убедиться и крест-накрест зачеркнуть,
Ebm Dm7-5 G7
Чтобы больше не считать себя хоть в чем-то виноватым.
Занавесочки на окнах слишком бледные на вид.
Кто-то сирый и безродный в этом доме проживает.
У окошка в черном платье чья-то женщина стоит
И другую – Боже, где она теперь? – напоминает.
Папиросы, будто вымокли, дымятся без огня,
Взять бы тачку да с бутылкой завалиться в гости к другу!
Что ж ты, улица, не вспомнила бездомного меня!
Из-под ног сорвался белый голубь и нырнул во вьюгу.
И повисли два аккорда между небом и землей,
Тот же голос хрипловатый, надрывающийся, нервный,
Он кружится над Арбатом и над Яузой-рекой,
Утешает: ты не первый, кто уехал, ты не первый.
Здесь тоска. И нету денег. А на ужин ломтик хлеба.
Безысходность, а за нею – только музыка и лето.
Ну, а летом – только ивы над водою, только небо,
А на ужин – пожелтевшая вчерашняя газета.
Но когда все это вспомнишь на другом конце планеты,
Сам себя не понимаешь, отчего печаль такая…
И летит московский голубь ослепительного цвета
И крылом пустыню неба на две части разрезает.
Он приехал…
