C G
Вот когда ты помрешь – похоронят тебя,
C G
гроб украсят зеленым венком,
C G
на могиле посадят магнолии куст,
C G
и оставят лежать под кустом,
Dm Am
вот тогда ты поймешь, как прекрасна земля
Dm Am
и особенно белый свет
С G
и как это грустно – лежать в гробу
F E Am
практически в цвете лет.
F G Am
Ты решишь, что пора вылезать на поверхность
и час пробужденья настал,
а вокруг соберутся могильные черви
и устроят тебе скандал.
И когда наконец ты управишься с ними
и с метром промерзлой земли,
обнаружишь, что ни денег, ни карточки нету, в чем тебя погребли.
Ты отправишься с кладбища через весь город,
вспоминая дорогу домой,
твои белые тапочки будут сиять
неземною такой белизной,
и любая проходящая мимо старушка
не только не укажет путь,
но постарается грохнуться в обморок или
грохнуть тебя чем-нибудь.
Наконец – о-ля-ля! – ты домой доберешься,
скользкий холодный урод.
В это время, конечно, наступит полночь,
пес завоет, и кот заорет,
и на робкий вопрос из-за двери “Хто там?”
услышав прямой ответ,
получат инфаркт молодая вдова
и утешавший ее сосед.
Ты оьправишься к близким, друзьям и знакомым,
но облом и с этих сторон:
все приятели валяются пьяные в стельку
после шумных твоих похорон,
и каждый, лишь увидев тебя на пороге,
решит, что пришли кранты
и это белая горячка или черная смерть,
а вовсе не синий ты.
Так, не встретив абсолютно никакого пониманья
в прекрасном мире живых,
ты, на всех разозлившись, на все наплюешь
и отправишься прочь от них.
Ты пойдешь по натоптанному пути,
заберешься под куст назад,
черви скажут: “А мы что тебе говорили?!”
и немедля тебя съедят.
Так что будем жить, покуда живется,
и стараться жить еще как.
А ныть, скулить и гонять чернуху
может любой дурак.
И все у нас будет наверно о’кей
и, кажется, вери гуд.
А червям-то мы не достанемся всяко –
в крематории нас сожгут.
Вот когда ты помрешь – похоронят тебя,
C G
гроб украсят зеленым венком,
C G
на могиле посадят магнолии куст,
C G
и оставят лежать под кустом,
Dm Am
вот тогда ты поймешь, как прекрасна земля
Dm Am
и особенно белый свет
С G
и как это грустно – лежать в гробу
F E Am
практически в цвете лет.
F G Am
Ты решишь, что пора вылезать на поверхность
и час пробужденья настал,
а вокруг соберутся могильные черви
и устроят тебе скандал.
И когда наконец ты управишься с ними
и с метром промерзлой земли,
обнаружишь, что ни денег, ни карточки нету, в чем тебя погребли.
Ты отправишься с кладбища через весь город,
вспоминая дорогу домой,
твои белые тапочки будут сиять
неземною такой белизной,
и любая проходящая мимо старушка
не только не укажет путь,
но постарается грохнуться в обморок или
грохнуть тебя чем-нибудь.
Наконец – о-ля-ля! – ты домой доберешься,
скользкий холодный урод.
В это время, конечно, наступит полночь,
пес завоет, и кот заорет,
и на робкий вопрос из-за двери “Хто там?”
услышав прямой ответ,
получат инфаркт молодая вдова
и утешавший ее сосед.
Ты оьправишься к близким, друзьям и знакомым,
но облом и с этих сторон:
все приятели валяются пьяные в стельку
после шумных твоих похорон,
и каждый, лишь увидев тебя на пороге,
решит, что пришли кранты
и это белая горячка или черная смерть,
а вовсе не синий ты.
Так, не встретив абсолютно никакого пониманья
в прекрасном мире живых,
ты, на всех разозлившись, на все наплюешь
и отправишься прочь от них.
Ты пойдешь по натоптанному пути,
заберешься под куст назад,
черви скажут: “А мы что тебе говорили?!”
и немедля тебя съедят.
Так что будем жить, покуда живется,
и стараться жить еще как.
А ныть, скулить и гонять чернуху
может любой дурак.
И все у нас будет наверно о’кей
и, кажется, вери гуд.
А червям-то мы не достанемся всяко –
в крематории нас сожгут.
