Жил-был поэт, которого нет
A7
в живых по ряду причин,
Dm
характер кошмарный,
A7
век легендарный,
Dm
женщины в роли мужчин.
F
Дал ему Бог
C7
так много, как мог, –
F D7
больше, чем можно мечтать,
Gm
но перед свиньями
Dm
губками синими
A7 Dm
бисер любил он метать.
Dm
Мало того, что в центре всего
A7
быть этот гений хотел, –
Dm
жил еще идол,
A7
которому выдал
Dm
он состояние дел –
F
то есть ума,
C7
по какому сама
F D7
плачет тюрьма и сума,
Gm
если поэты
Dm
пишут портреты
A7 Dm
идола в куче дерьма.
Dm
Был бы поэт нормален – так нет,
A7
качал он права и ворчал,
Dm
вечные жалобы,
A7
а не мешало бы
Dm
выбрать укромный причал,
F
домик в глуши,
C7
где нет ни души
F D7
в живых по ряду причин,
Gm
грядки картофеля,
Dm
пение профиля
A7 Dm
женщины в роли мужчин,
Em
печка в углу, речка во мглу,
B7
жизнь бесконечно длинна,
Em
бочка терпения,
B7
точка кипения –
Em
выдрана, удалена,
G
бы в рот бы воды,
D7
бы замел бы следы,
G E7
бы залег бы на дно глубоко…
Am
беды избежал бы,
Em
стихов нарожал бы,
B7 Em
бы козье бы пил молоко,
Dm
бы идол бы в гроб,
A7
в чеснок и укроп –
Dm
в египетских мумий бальзам,
A7
поэт неубитый бы стал знаменитый бы,
Dm
в это не веря глазам,
F
новый бы
C7
в самый тюм-тюм бы,
F D7
тысячу новых личин
Gm
бы дали поэту,
Dm
которого нету
A7 Dm
в живых по ряду причин…
F
Стая – сильна,
C7
недобитым – хана:
F D7
их добивает она.
Gm
Каждая нация
Dm
есть интонация.
A7 Dm
Жизнь – бесконечно одна.
