Я всегда вру, я лживый рупор.
И только в этом я тру,
Но то, о чём я тру, только завтра станет правдой.
Не обнимай меня сейчас.
Ты уйдёшь, и все годы после я буду медленно падать.
Смотри, как обычно, я не могу сказать ни слова.
Это то берёт в кокон, то остаётся комом в горле.
Я не умею прощать, но так хорошо умею помнить,
Что все мои тексты дашь со мной в любой из комнат.
Да, мне нужны враги, это другая форма любви.
Это гораздо честнее, чем что-то типа “хватай и беги”
Ненавидеть гораздо честнее, чем обладать,
Но я хочу наблюдать, как что-то во мне не может остановиться,
(Пффф) бигбадабум – это во мне обида,
Я раздуваюсь в 3D, я – грозовая туча.
И хоть бы никто не увидел меня, пока я в печали.
Марк плачет, он вспоминает то, что было в начале.
Так можно любить лицо матери или тело жены
После того, как все мосты сожжены.
Забудь каждое моё слово кроме того, что
Я могу написать миллион текстов, и все об одном и том же.
Так можно любить лицо матери или тело жены
Наизусть, с закрытыми глазами,
Навсегда
Медея, есть в мире страшные вещи.
Они говорят что это и есть красота.
И всё, что было мной, пускай утекает сквозь пальцы,
Растворяется как соли вода, становится морем единым.
Дай мне в следующий раз сил,
Пропустив сквозь себя промолчать.
